Второй рассказ
«Кроме подселение, кроме того, что ограничивали жизненное пространство семьи, не давали и карточек продуктовых, то есть семья жила впроголодь. Собирали ягоды в лесу с детьми вместе, семья то большая была, но ягод детям почти не доставалось, только то, что они смогли в лесу поесть; это всё продавалось, чтобы купить хотя бы хлеба. И была корова, которая выручала, но это тоже было недолго. В какой-то момент отец Александр пришёл из храма, матушка вся в слезах: "корову увели, единственную кормилицу". И отец собрал всю семью, и как Иов многострадальный, благодарственный молебен святителю Николаю. Господь не оставил семью и долгое время появлялись на крыльце молоко и хлеб. И никто не знал кто это приносил, это действительно такое вот чудо, но многие очень жалели семью, знали, что семья большая, что матушке тяжело, помогали кто чем. Ну в основном конечно это делалось так не явно, потому что время было тяжелое, все боялись. Когда отца Александра арестовали, то матушке пришлось очень тяжело».
Казалось бы - это трагедия, увели последнюю корову, но отец Александр знал и верил, что всё делается по воле Божией. И как выяснилось, если бы корову не увели, то у них не было бы дополнительного хлеба.
Рассказ после ареста отца Александра.
Последняя встреча
«Милиция была недалеко от нас, и иногда водил его полицейский в баню, баня тоже у нас тут не так далеко. Жалел матушку, он всегда предупреждал, что сейчас он поведет отца в баню: «соберите что-нибудь и сможете поговорить». По дороге из милиции в баню они встречались, матушка его подкармливала чем могла. Она говорила, что у отца выбиты зубы, поэтому она ему старалась что-то мягенькое принести поесть; давала ему чистое белье, они разговаривали, и его вели дальше. Вот это были единственные встречи, которые в это время по добросердию милиционера случались. В конце мая его перевели уже в Москву. Раньше не было никаких транспортов, всё это делалось пешком, и на электричках возили заключенных; его вели по нашей улице, и мама рассказывала, что она его увидела, когда он такой был худой, она прям бросилась к нему и побежала, сказала маме, что отца ведут и матушка догнала их уже на станции, и они сели в поезд. Милиционер разрешил им сесть рядом, и вот это был последний их разговор.
К сожалению, содержание их последнего разговора не матушка, не мама моя не могли вспомнить. Она никогда не рассказывала, это была последняя их встреча, собственно говоря, второго числа тройка вынесла постановление о расстреле, и 27 июня это было приведено в исполнение на бутовском полигоне».
Бутовский полигон
«Мы узнали о том, что Отец Александр расстрелян на бутовском полигоне не так и давно; в восемьдесят девятом году начался восстанавливаться храм, и вот с этого момента уже были открыты архивы, и по инициативе нашего священника приходского мама послала запрос с сестрами о судьбе отца Александра. Оттуда нам пришёл ответ, что он расстрелян, необоснованно обвинялся по 58 статье и расстрелян на бутовском полигоне; и тогда, когда первый раз туда приехали, там были одни большевики, дальше пройти было абсолютно нельзя, и вот мы всё-таки туда пробрались, и мы увидели сад, который был посажен как-то непонятно, какие-то холмы, впадины, рвы заросшие травой; нашли кучу пустых коробок из-под автоматных дисков и недалеко дерево, судя по нему дуб, но он мертвый, и на уровне головы, он расстрелян в щепки. У нас есть фотография этого дуба, и мама оторвала щепку, как бы на память. Мы каждый год бываем на бутовском полигоне, и в день естественно, ну теперь уже не в самый день, а ближе к дню расстрела отца Александра, этот день для нашей семьи очень памятный».
Что думает о поступках лжесвидетелей его внучка:
«Есть письмо, написанное на папиросной бумаги, когда он матушке с удивлением говорит, что приходили свидетели, которых он видел, первый раз, естественно, говорили то, чего не было, и он прекрасно понимал, он знал, что будет дальше, и в каждой записки, он прощался, благословлял всех. Он всё это прекрасно понимал то, что говорилось на прощание: «Обо мне не плачь, это воля Божия», понятно, что человек знал на что он шёл, но он не признал себя виновным ни в чём, никого не назвал, ну кроме двух священников, которые уже были к тому моменту расстреляны; он тоже понимал прекрасно, что их уже нет в живых.
Отец Александр будучи священником, будучи служителем Божием, который сам нёс это своей пастве, он понимал, что кровь мученическая – это семя христианства, и что всё это как бы попускается действительно для нашего спасения; знак равенства можно поставить между событиями евангельской историей и событиями XX века. Они конечно масштабные, это просто даже представить себе трудно, но суть их одна и та же, и способы даже те же самые: те же самые лжесвидетели; те же самые воины, которые издеваются; всё тоже самое, человечество не меняется в грехе своем вот никак».