Кого касается закон о госязыке

Екатерина Н.:

«Запрет на иностранные слова действует только в определенных сферах: в деятельности государственных органов и организаций (в том числе в делопроизводстве), в судопроизводстве, на выборах, в текстах нормативных актов, в продукции СМИ, рекламе, в наименованиях органов власти, географических объектов и надписей на дорожных знаках и т. д. Дополнительно закрепляется равнозначность русского языка по размещению и техническому оформлению относительно иностранных слов, то есть текст на русском должен иметь те же параметры (цвет, тип и размер шрифта), что и текст на иностранном языке при использовании в указанных сферах».

Алексей Глазков:

«Надо четко понимать: речь не идет о недопустимости иностранных слов. В законе написано, что если у слова есть русский синоним, то надо использовать его, — причем только при употреблении русского языка на государственном уровне. То есть, если люди общаются в неформальной обстановке, никто не станет запрещать им использовать в речи заимствования. То же самое, например, с медицинскими терминами: от врачей не станут требовать заменять одни слова на другие, так как наука к государственному языку не относится. Принятый закон касается только чиновников, которые обязаны использовать государственный язык в своих выступлениях и обращениях к народу. Так что на самом деле все не так плохо, как может показаться».

Ничего нового

Екатерина Н.:

«Формально правило о том, что иностранные слова не должны использоваться при наличии аналогов в русском языке, в Законе "О государственном языке Российской Федерации" уже содержалось с 2005 года. К этому запрету добавляется только то, что в нормативных словарях должны содержаться русские аналоги этих заимствований».

Почему нельзя просто руководствоваться литературной нормой

Алексей Глазков:

«Литературная норма — это норма языка не государственного, а общенационального. Есть же такое понятие, как "языковая политика" (языковой политикой называют совокупность мер, которые принимает государство для определения статуса и функций госязыка. — Прим. ред.) . К этому понятию и относится государственный язык. Абсолютно у каждого государства есть своя языковая политика».

О словарях, регулирующих использование заимствований

Екатерина Н.:

«Официальный словарь существовал и до этих поправок. Сейчас будут приняты новые словари и справочники».

Алексей Глазков:

«Для того чтобы закон начал работать, должно существовать общепринятое соответствие, закрепленное в словаре. Условно есть слово "контент", а его нужно заменить, согласно справочнику, на "содержание". Количество подобных слов, требующих замены, — мизерное. Никто, например, не станет ничего придумывать вместо слова "дефолт" или иных закрепившихся терминов.

Безусловно, не Дума будет утверждать новый словарь — этим обязан заниматься Институт русского языка. У нас уже есть четыре словаря ("Орфографический словарь русского языка" Б. Букчиной, И. Сазоновой и Л. Чельцовой, "Грамматический словарь русского языка" под редакцией А. Зализняка, "Словарь ударений русского языка" И. Резниченко и "Большой фразеологический словарь русского языка" с комментарием В. Телия. — Прим. ред.), на которые надо ориентироваться. По большому счету ничего нового не придумали. Подобный законопроект уже принимался лет пятнадцать назад. В этом как раз никакой проблемы нет. Более того, это хорошо, потому что обилие плохих словарей вводит пользователя в заблуждение: в одном справочнике написано так, а в другом — иначе. А теперь будет один официальный словарь».

Повлияет ли принятый закон на деятельность СМИ

Екатерина Н.:

«Закон "О рекламе" и ранее запрещал использование иностранных слов, которые могут вести к искажению смысла.

Использовать их для фирменных наименований и товарных знаков по-прежнему разрешено.

Таким образом, можно сделать вывод, что существенных изменений в работе СМИ сейчас нет, так как указанные запреты существовали и ранее.

Ответственности за использование иностранных слов в СМИ в настоящий момент нет».

О сложностях регулирования русского языка

Алексей Глазков:

«Это политический закон. Никто пока не знает, как именно он будет использоваться. Дело в том, что русский язык имеет бешеное количество заимствований. Исконно русских слов у нас очень мало: есть куча грецизмов, тюркизмов, галлицизмов — чего только нет.

Возможно, сядут лексикологи и составят список слов, которые нужно из государственного языка выкинуть. И тогда чиновнику придется думать, что ему после этих реформ и преобразований делать. Выходит, что чиновники, приняв закон, только усложнили себе жизнь.

Однако здесь нет смысла говорить, что Россия плохая, а другие страны хорошие. Подобные законы во всех странах принимались и будут приниматься. Но регулировать язык чертовски сложно. Проблема в том, что во всех современных языках есть такая забавная штука: в них не образуются новые корни, и никто не знает почему. Поэтому есть три пути создания нового слова: либо способами словообразования своего языка (например, слово "пылесос"), либо развитием омонимии (добавлением значения к уже существующему слову), либо заимствованием».

Нужно ли от кого-то защищать русский язык?

Алексей Глазков:

«Любой лингвист вам скажет, что сочетание "защищать язык" — пустое. Речь не идет о том, что язык можно или нельзя защитить, — это просто нерелевантно. К языку понятие защиты неприменимо: непонятно, от кого его защищать и зачем. Такой лингвистической проблемы просто не существует».

Интересное наблюдение

Министерство финансов России 11 марта в своем телеграм-канале опубликовало опрос, в котором использовались такие иностранные слова, как «контент», «спикеры» и «интерактивность».

Скриншот от 14 марта 2023 года телеграм-канала Минфина России

Пост Минфина так и остался висеть на канале. Однако тем, кто к Министерству финансов прямого отношения не имеет, стоит все-таки поразмышлять, какими синонимами можно заменить привычные слова.

Вот варианты слов–заменителей от сайта www.sinonim.org:

Контент — содержание, наполнение, довольствие, прокорм;

Спикеры — председатели, ораторы, докладчики, говорящие;

Интерактивность — взаимодействие.