26 июля/ 2021
Молодежный экстремизм: как государство борется с инакомыслием среди школьников и студентов?
Экстремизм - понятие, которое включает в себя множество аспектов: от использования нацистской символики до публичного оправдания терроризма. Чаще всего возбуждение уголовных дел связано с изменением основ конституционного строя. За призывы, финансирование и оправдание экстремизма также предусмотрено наказание. Сейчас, с развитием Интернета, любое действие можно приравнять к экстремизму: репост, видео, цитату.
Перед митингами в январе 2021 года TikTok заполонили видео школьников, которые снимали портреты Владимира Путина и вешали на их место фотографии Алексея Навального. Этот тренд поддержала и Алина Морозова, учащаяся одной из ярославских школ. После публикации видео с ней провели беседу классный руководитель и директор, а позже девушку вызвали в отделение полиции.
Особый резонанс вызвала новость из Пензы. Восьмиклассница Анастасия репостнула информацию о митинге 23 февраля. Администрация школы подала заявление в полицию с просьбой проверить соцсети школьницы на наличие экстремизма. В итоге Анастасию вынудили сменить учебное заведение.
Все это привело к тому, что власти начали активно бороться с инакомыслием среди молодежи. В школы Санкт-Петербурга разослали методичку по выявлению экстремистов. Школьники и учителя должны уметь распознавать и жаловаться на экстремистский контент в социальных сетях. Также «в памятках раскрывается понятие «экстремизм» и указываются штрафы и уголовные сроки за данный вид преступления. Опубликован телефон доверия полиции и ФСБ, круглосуточный номер для помощи детям и подросткам».
В одной из московских школ перед митингом 23 января провели инструктаж, показали презентацию и собрали подписи, что школьники не поедут гулять в центр в субботу.
«Моя сестра (имя скрыто по просьбе собеседника) учится в 6 классе в московской школе с языковым уклоном (номер школы известен редакции). Перед митингом 23 января, в пятницу, резко отменили урок математики, чему все очень обрадовались. Вместо него был проведен инструктаж, как вести себя во время митингов. Была показана презентация и собраны подписи у учеников о том, что они ознакомлены с инструктажем, что они не пойдут никуда и несут сами за себя ответственность. Также эти материалы выслали родителям. В презентации говорилось о том, как правильно выражать свою политическую позицию, нужно ли вообще ходить на митинг.
Особый резонанс вызвала новость из Пензы. Восьмиклассница Анастасия репостнула информацию о митинге 23 февраля. Администрация школы подала заявление в полицию с просьбой проверить соцсети школьницы на наличие экстремизма. В итоге Анастасию вынудили сменить учебное заведение.
Все это привело к тому, что власти начали активно бороться с инакомыслием среди молодежи. В школы Санкт-Петербурга разослали методичку по выявлению экстремистов. Школьники и учителя должны уметь распознавать и жаловаться на экстремистский контент в социальных сетях. Также «в памятках раскрывается понятие «экстремизм» и указываются штрафы и уголовные сроки за данный вид преступления. Опубликован телефон доверия полиции и ФСБ, круглосуточный номер для помощи детям и подросткам».
В одной из московских школ перед митингом 23 января провели инструктаж, показали презентацию и собрали подписи, что школьники не поедут гулять в центр в субботу.
«Моя сестра (имя скрыто по просьбе собеседника) учится в 6 классе в московской школе с языковым уклоном (номер школы известен редакции). Перед митингом 23 января, в пятницу, резко отменили урок математики, чему все очень обрадовались. Вместо него был проведен инструктаж, как вести себя во время митингов. Была показана презентация и собраны подписи у учеников о том, что они ознакомлены с инструктажем, что они не пойдут никуда и несут сами за себя ответственность. Также эти материалы выслали родителям. В презентации говорилось о том, как правильно выражать свою политическую позицию, нужно ли вообще ходить на митинг.
Инструктаж обязательно должен был пройти во всех классах, с 1 по 11. У всех в обязательном порядке в расписании стоял классный час, и была единая презентация.
Какой-то дикий ор был, смех, как-то все с иронией к этому отнеслись, в том числе сами ученики.Сестра рассказывала обо всем с удивлением, но подпись ей в любом случае нужно было поставить. Родители были в полном шоке, что ученикам вообще нужно было ставить какие-то подписи, потому что им нет даже 14 лет. 6 класс, какая там подпись? У меня мама написала: "А за что наши дети ставили подписи?". Объяснили, сказали, что был проведен инструктаж, и все время ставят подписи. Было в основном удивление, а прям возмущений особо не было.
Моя семья занимает критическую позицию. Мы считаем, что идеальной политики быть не может, и это нормально, что все критикуют. Это значит, что есть, куда стремиться. Мы точно не абсолютно против и не абсолютно за одну из сторон. Навального мы точно не поддерживаем, а саму эту идею просто идти против поддерживаем. Но это очень опасно, заберут куда-нибудь еще.
Сестра очень много узнала фактов из TikTok о жене Навального. Конечно, у нас все очень боятся в семье, мало ли вдруг она чего-то снимет, а потом всех положат. Она много следит, но у нее нет никакой политической позиции: просто сидит и ржет. Как-то, возможно, из-за пандемии у всех вдруг резко политическая позиция появилась, все прям однозначно за или против.
Школа у нас довольно консервативная. Преподаватель что может сделать? Ему назначили свыше, а против идти опасно. Сами учителя понимают, что что-то происходит такое очень сложное, необъяснимое, и поэтому, когда они проводили инструктажи, они не говорили напрямую: "Навальный – это зло". Они все время как-то обходили эту тему и говорили: "Ну вот сейчас политическая ситуация сложная, поэтому лучше не высовываться". Понятно, что сами они просто часть системы. Они не могут сказать, что поддерживают кого-то. Но все боятся, все боятся».
В РГСУ борются с экстремизмом своими методами. Там в личных кабинетах студентов разместили баннеры об опасности митингов. Студентка 1 курса магистратуры (имя скрыто по просьбе собеседника) дала нам комментарий.
«Эта система, [где расположены баннеры,] - стандартный СДО с предметами и другой информацией для студентов. Баннеры или различная информация появляется по мере срочности. Например, со ссылками для получения льготной стипендии, чтобы те студенты, кого это касается, могли не потерять информацию.
Такие же баннеры были перед каждым из митингов. В них [была представлена] условная информация, о том что несанкционированные митинги - это опасно. Но призыва поддерживать или не поддерживать какую-то из сторон не было.
Какой-то дикий ор был, смех, как-то все с иронией к этому отнеслись, в том числе сами ученики.Сестра рассказывала обо всем с удивлением, но подпись ей в любом случае нужно было поставить. Родители были в полном шоке, что ученикам вообще нужно было ставить какие-то подписи, потому что им нет даже 14 лет. 6 класс, какая там подпись? У меня мама написала: "А за что наши дети ставили подписи?". Объяснили, сказали, что был проведен инструктаж, и все время ставят подписи. Было в основном удивление, а прям возмущений особо не было.
Моя семья занимает критическую позицию. Мы считаем, что идеальной политики быть не может, и это нормально, что все критикуют. Это значит, что есть, куда стремиться. Мы точно не абсолютно против и не абсолютно за одну из сторон. Навального мы точно не поддерживаем, а саму эту идею просто идти против поддерживаем. Но это очень опасно, заберут куда-нибудь еще.
Сестра очень много узнала фактов из TikTok о жене Навального. Конечно, у нас все очень боятся в семье, мало ли вдруг она чего-то снимет, а потом всех положат. Она много следит, но у нее нет никакой политической позиции: просто сидит и ржет. Как-то, возможно, из-за пандемии у всех вдруг резко политическая позиция появилась, все прям однозначно за или против.
Школа у нас довольно консервативная. Преподаватель что может сделать? Ему назначили свыше, а против идти опасно. Сами учителя понимают, что что-то происходит такое очень сложное, необъяснимое, и поэтому, когда они проводили инструктажи, они не говорили напрямую: "Навальный – это зло". Они все время как-то обходили эту тему и говорили: "Ну вот сейчас политическая ситуация сложная, поэтому лучше не высовываться". Понятно, что сами они просто часть системы. Они не могут сказать, что поддерживают кого-то. Но все боятся, все боятся».
В РГСУ борются с экстремизмом своими методами. Там в личных кабинетах студентов разместили баннеры об опасности митингов. Студентка 1 курса магистратуры (имя скрыто по просьбе собеседника) дала нам комментарий.
«Эта система, [где расположены баннеры,] - стандартный СДО с предметами и другой информацией для студентов. Баннеры или различная информация появляется по мере срочности. Например, со ссылками для получения льготной стипендии, чтобы те студенты, кого это касается, могли не потерять информацию.
Такие же баннеры были перед каждым из митингов. В них [была представлена] условная информация, о том что несанкционированные митинги - это опасно. Но призыва поддерживать или не поддерживать какую-то из сторон не было.
Действительно, была кнопка "я ознакомлен". Она часто бывает на подобных информационных табло, например, с информацией по вакцинации. Думаю, это сделано ВУЗом с целью снятия ответственности с себя.
Я вне политики. То, что происходит в стране, нехорошо, но поддерживать какую-то из сторон, думаю, нет смысла. Считаю, что нужно менять систему в стране в целом. На митингах я не была, про одногруппников не знаю».
14 апреля к четырем редакторам медиа DOXA пришли с обысками. Их задержали за публикацию ролика «Им не победить молодость», хотя он был удален по требованию Роскомнадзора.
Маша Безверхая работает в DOXA с лета 2019 года. «[В съемке ролика я] не участвовала. Я даже не знала, что он снимается. Естественно, когда он вышел, я увидела. Мне кажется, самая распространенная цитата, которая там была, - «Молодость – это мы», и что-то из серии «Мы обязательно победим». В целом ребята рассказывали про то, что отчислять студентов из университетов за участие в митинге – это незаконно и неправильно. В случае чего DOXA будет поддерживать таких ребят и защищать их права. Там никаких призывов не было к тому, чтобы идти на митинг.
[Видео вышло перед акцией протеста 23 января]. Тогда был самый такой массовый митинг за последнее время. В преддверии его казалось, что будут очень сильно винтить, будут оказывать давление, на студентов в том числе. На этой волне ребята записали такое видео. Когда пошла вот эта волна задержаний, когда начали приходить с обысками, завели санитарное дело, Роскомнадзор прислал письмо о том, что нам нужно удалить это видео. Мы собственно его удалили.
На самом деле видео не стало каким-то супер популярным. Наоборот, РКН добавил ему просмотров перед тем, как мы его удалили, мне кажется. Пришли, наверное, потому что пора уже было начать оказывать серьезное давление на DOXA. До этого ничего кроме локальных репрессий, например, от Вышки, не было. Вообще казалось, что администрации президента, Кремлю, все равно на нас, либо они вообще не знают о нас. Я супер удивилась, когда Песков сказал, что они знают о DOXA, весь Кремль знает. До сих пор сложно в это поверить. Мне казалось, что мы никогда не претендовали на какую-то супер читаемость, популярность. Мы всегда позиционировали себя как академический правозащитный журнал, который ориентируется на аудиторию университета.
Но с другой стороны, мне кажется, Кремль сам сформулировал тезис о том, что протест становится молодежным. Этот тезис, кажется, стал популярным, в 2019 году, летом, после митингов в поддержку независимых кандидатов в Мосгордуму, которых не допустили. Тогда зародилась эта риторика, хотя все опросы показывают, что студентов и вообще в принципе молодых ребят до 25 значительно меньше, чем людей после 25. Но почему-то все равно это мнение очень распространено, и мне кажется, что на этой волне Кремль решил как-то начать действовать и оказывать более серьезное давление помимо просто отчислений из университетов. Понятно, что не Кремль принимает решения об отчислении, но, наверное, дает какие-то указания плюс-минус. Я думаю это связано с тем, что пытаются пресечь активность молодых людей.
Вышка сказала, что они здесь не причем и не надо их трогать, они никакого отношения не имеют. Даже сказать нечего. Алла Гутникова сейчас действующая студентка, она заканчивает 4 курс школы культурологии в Вышке, и даже при этом пресс-служба сказала: «А причем здесь мы? Давайте без нас, пожалуйста» - примерно вот так. А Валерия Касамара, там известная, вообще отказалась комментировать эту ситуацию.
Если я не ошибаюсь, только Алла и Володя сейчас заканчивают университеты. Наташа и Армен вроде бы нет. Сложно сказать, мы не знаем, как это [окончание университета] будет происходить. Алла сейчас пытается писать диплом. Понятно дело, что это сложно, потому что ей нельзя пользоваться интернетом и нельзя соответственно общаться с людьми, которые не входят в круг близких родственников, то есть она не может общаться со своим научником. Как она его будет защищать, я не знаю. Возможно, преподаватели школы культурологии что-нибудь придумают, но с другой стороны, обойти ограничения, которые назначили ребятам, довольно сложно. Возможно, ей перенесут защиту на осень. Мне кажется, это наиболее реализуемый вариант.
[Задержали именно их], потому что они снимались в этом видеоролике. Нет, не страшно, [что меня тоже задержат]. Я в принципе принимаю какое-то такое более-менее активное участие в правозащитном движении. За это время ты свыкаешься с этой мыслью. Прийти могут за любым, на самом деле, поэтому нет смысла переживать и бояться. Я довольно спокойно начала к этому относиться.
Мы организовали целую кампанию по попытке освобождения ребят. Мы собираем поручительства, организовываем различные благотворительные мероприятия, на которых собираем поддержку, в том числе медийную, общаемся с адвокатами. Пытаемся сделать так, чтобы наши читатели и не только они не забыли о ребятах. В конечном счете мы надеемся на то, что его [дело] могут закрыть. Понятно, что это очень маловероятно. Делаем все, чтобы ребятам в итоге дали наименьшее из зол по приговору. Я думаю, что это будет условный срок.Реальный срок вряд ли им дадут, потому что это будет слишком жестоко, слишком медийно. Оно того не стоит. А наказать как-то надо, поэтому дадут, чтобы запугать и всех остальных, и самих ребят, условный срок.
[Отчислений и угроз было] довольно много. Так кажется, по крайней мере. Но при этом надо понимать, что очень многие об этом еще не говорят. Поэтому реальные масштабы еще более крупные. Появляется больше вузов в списке тех, которые оказывают какое-то давление на студентов, репрессии становятся шире, больше и масштабнее, в том числе в отношении студентов. Они сформулировали мнение, что новое поколение растет другим, оно хочет перемен, поэтому они пытаются перехватить это новое поколение. Я рада за них, потому что этот тезис не лишен смысла. Действительно, люди, которые сейчас подрастают, наверняка хотят чего-то другого, а не престарелую власть, которая уже помирает.
С другой стороны, я не уверена, что это какая-то организованная кампания Кремля по перетягиванию каната, а скорее какие-то личные инициативы отдельных школ, университетов, которые либо хотят выслужиться перед начальством либо реально свято верят в то, что все это революция, все это страшно, все это Запад. Вопрос, насколько эффективны эти уроки самообороны, методички по митингам, которые в школах распространяют. Мне кажется, все над ними смеются только и все».
Я вне политики. То, что происходит в стране, нехорошо, но поддерживать какую-то из сторон, думаю, нет смысла. Считаю, что нужно менять систему в стране в целом. На митингах я не была, про одногруппников не знаю».
14 апреля к четырем редакторам медиа DOXA пришли с обысками. Их задержали за публикацию ролика «Им не победить молодость», хотя он был удален по требованию Роскомнадзора.
Маша Безверхая работает в DOXA с лета 2019 года. «[В съемке ролика я] не участвовала. Я даже не знала, что он снимается. Естественно, когда он вышел, я увидела. Мне кажется, самая распространенная цитата, которая там была, - «Молодость – это мы», и что-то из серии «Мы обязательно победим». В целом ребята рассказывали про то, что отчислять студентов из университетов за участие в митинге – это незаконно и неправильно. В случае чего DOXA будет поддерживать таких ребят и защищать их права. Там никаких призывов не было к тому, чтобы идти на митинг.
[Видео вышло перед акцией протеста 23 января]. Тогда был самый такой массовый митинг за последнее время. В преддверии его казалось, что будут очень сильно винтить, будут оказывать давление, на студентов в том числе. На этой волне ребята записали такое видео. Когда пошла вот эта волна задержаний, когда начали приходить с обысками, завели санитарное дело, Роскомнадзор прислал письмо о том, что нам нужно удалить это видео. Мы собственно его удалили.
На самом деле видео не стало каким-то супер популярным. Наоборот, РКН добавил ему просмотров перед тем, как мы его удалили, мне кажется. Пришли, наверное, потому что пора уже было начать оказывать серьезное давление на DOXA. До этого ничего кроме локальных репрессий, например, от Вышки, не было. Вообще казалось, что администрации президента, Кремлю, все равно на нас, либо они вообще не знают о нас. Я супер удивилась, когда Песков сказал, что они знают о DOXA, весь Кремль знает. До сих пор сложно в это поверить. Мне казалось, что мы никогда не претендовали на какую-то супер читаемость, популярность. Мы всегда позиционировали себя как академический правозащитный журнал, который ориентируется на аудиторию университета.
Но с другой стороны, мне кажется, Кремль сам сформулировал тезис о том, что протест становится молодежным. Этот тезис, кажется, стал популярным, в 2019 году, летом, после митингов в поддержку независимых кандидатов в Мосгордуму, которых не допустили. Тогда зародилась эта риторика, хотя все опросы показывают, что студентов и вообще в принципе молодых ребят до 25 значительно меньше, чем людей после 25. Но почему-то все равно это мнение очень распространено, и мне кажется, что на этой волне Кремль решил как-то начать действовать и оказывать более серьезное давление помимо просто отчислений из университетов. Понятно, что не Кремль принимает решения об отчислении, но, наверное, дает какие-то указания плюс-минус. Я думаю это связано с тем, что пытаются пресечь активность молодых людей.
Вышка сказала, что они здесь не причем и не надо их трогать, они никакого отношения не имеют. Даже сказать нечего. Алла Гутникова сейчас действующая студентка, она заканчивает 4 курс школы культурологии в Вышке, и даже при этом пресс-служба сказала: «А причем здесь мы? Давайте без нас, пожалуйста» - примерно вот так. А Валерия Касамара, там известная, вообще отказалась комментировать эту ситуацию.
Если я не ошибаюсь, только Алла и Володя сейчас заканчивают университеты. Наташа и Армен вроде бы нет. Сложно сказать, мы не знаем, как это [окончание университета] будет происходить. Алла сейчас пытается писать диплом. Понятно дело, что это сложно, потому что ей нельзя пользоваться интернетом и нельзя соответственно общаться с людьми, которые не входят в круг близких родственников, то есть она не может общаться со своим научником. Как она его будет защищать, я не знаю. Возможно, преподаватели школы культурологии что-нибудь придумают, но с другой стороны, обойти ограничения, которые назначили ребятам, довольно сложно. Возможно, ей перенесут защиту на осень. Мне кажется, это наиболее реализуемый вариант.
[Задержали именно их], потому что они снимались в этом видеоролике. Нет, не страшно, [что меня тоже задержат]. Я в принципе принимаю какое-то такое более-менее активное участие в правозащитном движении. За это время ты свыкаешься с этой мыслью. Прийти могут за любым, на самом деле, поэтому нет смысла переживать и бояться. Я довольно спокойно начала к этому относиться.
Мы организовали целую кампанию по попытке освобождения ребят. Мы собираем поручительства, организовываем различные благотворительные мероприятия, на которых собираем поддержку, в том числе медийную, общаемся с адвокатами. Пытаемся сделать так, чтобы наши читатели и не только они не забыли о ребятах. В конечном счете мы надеемся на то, что его [дело] могут закрыть. Понятно, что это очень маловероятно. Делаем все, чтобы ребятам в итоге дали наименьшее из зол по приговору. Я думаю, что это будет условный срок.Реальный срок вряд ли им дадут, потому что это будет слишком жестоко, слишком медийно. Оно того не стоит. А наказать как-то надо, поэтому дадут, чтобы запугать и всех остальных, и самих ребят, условный срок.
[Отчислений и угроз было] довольно много. Так кажется, по крайней мере. Но при этом надо понимать, что очень многие об этом еще не говорят. Поэтому реальные масштабы еще более крупные. Появляется больше вузов в списке тех, которые оказывают какое-то давление на студентов, репрессии становятся шире, больше и масштабнее, в том числе в отношении студентов. Они сформулировали мнение, что новое поколение растет другим, оно хочет перемен, поэтому они пытаются перехватить это новое поколение. Я рада за них, потому что этот тезис не лишен смысла. Действительно, люди, которые сейчас подрастают, наверняка хотят чего-то другого, а не престарелую власть, которая уже помирает.
С другой стороны, я не уверена, что это какая-то организованная кампания Кремля по перетягиванию каната, а скорее какие-то личные инициативы отдельных школ, университетов, которые либо хотят выслужиться перед начальством либо реально свято верят в то, что все это революция, все это страшно, все это Запад. Вопрос, насколько эффективны эти уроки самообороны, методички по митингам, которые в школах распространяют. Мне кажется, все над ними смеются только и все».
Что почитать еще?