Авторы: Екатерина Дзюба, Елизавета Петрашова
Редактор: Полина Панова
Иллюстрации: Leo Natsume

– Расскажите, как долго вы изучаете академическое мошенничество и почему вы решили исследовать эту область?

– Вообще в России, как и на западе, академическое мошенничество представлено достаточно хорошо. В основном это исследования Высшей школы экономики, социологов и, в самой меньшей степени, психологов. По моим авторским представлениям, академическое мошенничество – это система разных практик и одна из форм проявления нечестного поведения. В рамках своих научных интересов я стараюсь проверить, могут ли быть связаны друг с другом академическое мошенничество, измены в романтических отношениях, читинг на работе, например, когда мы говорим «у меня сломался компьютер, но я отчёт сделал и ничего не сохранилось», а также жульничество в повседневной жизни, такое, как использование торрентов или безбилетный проезд. Кажется, что если человек читер, то он использует это во многих сферах своей жизни и не ограничивается только, например, учебой.

Но академическое мошенничество – это все то, что касается академической среды, и непосредственно, обучения. И этим я занимаюсь уже примерно 5 лет.


– Каковы результаты ваших собственных исследований?

– На самом деле, исследование достаточно сложное, так как нет четких критериев, а также это очень непросто с точки зрения организации эмпирической процедуры. Например, нельзя сказать «вот смотрите, один жульничает больше, чем другой». Как говорят эксперты, жульничество в школе часто переносится на дальнейшее жульничество в вузе. И есть предположение, что с таким же успехом оно дальше переносится в профессиональную деятельность как некоторая поведенческая модель, которая закрепляется, если показывает свою успешность.

Каждый год мы проводили исследования на первокурсниках Liberal Arts, и по результатам четырехлетних экспериментов есть забавные данные, что независимо от академической успеваемости и рейтинга все студенты, и ботаники и двоечники, одинаково часто и одинаково много списывают. Также в научной среде есть теория, что социальные образцы, например, гендерная идентификация, выступает в качестве механизма защиты, противодействуя этому читингу. Но нет, и мальчики, и девочки одинаково часто и одинаково много списывают. Реальная жизнь устроена несколько иначе, чем нам кажется.

Последние исследования в этой области датируются 2006 годом. Это олд скул, тем более сейчас, с резким переходом на дистант.


– А вообще списывать плохо?

– Многие воспринимают академическое мошенничество как нечто плохое, то, за что мы должны осуждать других людей. Но, на самом деле, нечестное поведение – это осознанное нарушение установленных правил. При этом ты хочешь, чтобы тебя не поймали, потому что понимаешь, что столкнешься с осуждением со стороны общества. Списывание хорошо только в одном случае, когда студенты хорошо понимают правила игры. И чтобы эти правила игры обойти, от человека требуется креативность. В этом смысле есть исследования, которые показывают связь уровня креативности и склонности к читингу.

Я считаю, что использование приемов академического мошенничества не всегда плохо. Порой на это требуется гораздо больше сил, чем просто взять и выучить. Поэтому на своих парах я всегда говорю студентам: если вы перехитрите ту систему, которую я придумала, то наберете максимум от меня и еще бонусные баллы за смекалку. Но, как правило, конечно, читеры мечты встречаются очень редко. Чаще студенты используют банальные приемы, и поэтому сразу видно, что они не понимают, как устроена система, и очень легко ловятся преподавателями. Вот в этом и состоит основной парадокс.


– Что включает в себя академическое мошенничество помимо списывания?

– На самом деле, единой классификации нет, но глобально можно выделить фабрикацию, а именно фальсификацию данных и ссылок, этим очень любят грешить в курсовых и выпускных квалификационных работах, обман, то есть предоставление ложной информации, которая сообщается преподавателю или коллегам, и саботаж, то есть действия, которые направлены на то, чтобы мешать другим выполнять работу. Например, некоторые студенты срывают экзамены или удаляют с групповой почты письма от преподавателей. Хотя это далеко не весь перечень нечестных форм поведения. Внутри каждого вида, как правило, можно выделить несколько подвидов. Простой пример – варианты списания: с интернет-ресурсов, с использованием различных гаджетов, к примеру микронаушников или списываний с хрестоматий и учебников, что, вероятно, сейчас встречается гораздо реже. К тому же можно списывать со шпаргалок, своих или чужих, которые приготовили заранее или просто списать у соседа по парте. Поэтому единой классификации нет, но чем дальше продвигаются технологии, тем больше новых форм списывания становятся доступны.

– Почему студенты списывают, по вашему мнению и по мнению других исследователей в этой области?

– В качестве причин выделяют разное: начиная от внешних факторов, например, набрать балл, чтобы не вылететь из ВУЗа, и заканчивая внутриличностными конфликтами, которые связаны с тем, что человек неуверен в себе, у него низкая самооценка, есть проблемы с тревожностью, когда даже отличники стараются набрать максимальный балл. Это единственное, за что студент себя уважает, начиная со школьной скамьи.

Перечень может быть самым разным, но, как правило, основная причина – это экономия энергии и сил. Человек – существо ленивое, идет по пути наименьшего сопротивления. Поэтому каждый здравомыслящий студент понимает, что проще не тратить свой ресурс, если есть возможность списать.


– Вы сказали, что склонность к списыванию никак не связана с гендером. То есть составить «типичный портрет» списывающего человека невозможно, верно?

– Нам казалось, что есть определенные критерии, которыми можно пользоваться, чтобы это вычислять. Например, академическая успеваемость. Как правило, все ожидают, что люди, которые не ходят на пары или не работают и имеют низкие баллы, будут списывать. Но когда мы смотрим на ситуацию в экспериментальных условиях, то видим, что если даем возможность списывать, то списывать будут все. Более того, есть исследования, которые показывают, что очень большую роль играет внешний контроль, то есть насколько мы даем возможность списать. Условно, если преподаватель выходит из аудитории и говорит: «Я за кофе, вернусь и постучусь», кстати, вот я такой преподаватель, – то все студенты списывают, даже отличники и те, кто готовился. Все пользуются этой опцией. Поэтому в реальности сказать о том, что «смотрите, этот человек совершенно точно будет читерить» довольно сложно. Должно быть некоторое стечение обстоятельств, в которых человек принимает решение о том, списывать ему или нет на основе некоторых факторов: как он относится к списыванию и как к этому относятся в его ближайшем окружении, потому что нам важно социальное одобрение.


– Как изменилось списывание с переходом на дистанционное обучение?

– По сути, все варианты академического мошенничества остались, просто изменилась их форма. Если раньше приходилось изобретать, каким образом списать в аудитории, когда преподаватель ходит между рядами и смотрит за каждым, то сейчас задача студента – списать так, чтобы обойти прокторинг. И в этом смысле становится грустнее, потому что приемы списывания «лобовые» – когда ты ставишь несколько устройств друг за другом и программа не считывает. Но в ситуации живого прокторинга такие методы работают плохо, потому что все-таки движения глаз очень сильно выдают.


– Какие современные способы наблюдения существуют помимо прокторинга?

– Есть автопрокторинг, который называют асинхронным, суть которого в том, что во время записи видео программа сама ставит метки, а экзаменатор – свои требования, например, можно ли выходить, отводить взгляд, пользоваться черновиками и так далее. Асинхронный прокторинг автоматический, поэтому он не идеален: дает большое количество ложных тревог, считывает какие-то голоса. И есть обратная ситуация: студент списывает, но камера не поймала направление взгляда из-за наклона камеры и ракурса съемки. Второе – это как раз синхронный прокторинг – человек, который после экзамена отсматривает запись и позже выносит свое решение.

Когда мне хочется понять, действительно ли студенты знают материал или нет, то использую свои методы. Например, делаю разные варианты, выставляю случайную последовательность ответов, перемешиваю вопросы и ограничиваю время и свободное перемещение между заданиями. Через эту систему пока еще не пробрался никто. Особенно, если в финале – открытый вопрос. Дело в том, что в интернете куча дичи, студенты ее копируют. Поверьте, преподаватель сразу это видит. А есть те, кто понимает, откуда стоит копировать, как это устроено, и самое главное – где это найти. В этой ситуации, я считаю, что такое дополнительно преимущество и должно быть, потому что в реальной рабочей ситуации у тебя всегда есть возможность добыть где-то материал и от тебя не требуется зазубривание.


– Какой совет вы можете дать преподавателям, чтобы помочь им избежать списывания на своем предмете?

– Я бы рекомендовала расслабиться и перестать сильно переживать по этому поводу. Студенты списывали, списывают и будут списывать – это нормально. Во-первых, мы работаем со взрослыми людьми. Они сами принимают решение, получить знания или просто диплом. И это очень заметно, кто списывает делает это бездумно и даже не понимает, что надо списать, а кто в материале все же ориентируется.

У нас, у преподавателей, есть свои способы, когда мы используем аналоги списывания, но уже в своей профессиональной деятельности.


– И какие советы вы можете дать студентам, чтобы не попасться?

– Первый совет общий – не используйте лобовые приемы списывания. Не стоит сидеть и читать перед преподавателем и думать, что он этого не заметит, или пытаться доказать, что вы не списывали, если он видит, что вы делали это. Не надо надевать микронаушник, а поверх – большие. Самое эффективное – это готовить шпаргалки. И лучше не самостоятельно, а в команде, потому что одна голова хорошо, а когда их больше – это еще лучше, вы друг друга дополняете. Делать шпаргалки по тем материалам, которые дает преподаватель – это самая эффективная стратегия.