Текст: Мария Гайдук
Редактор: Алиса Никитина
Иллюстрация: Лариса Степанова

По закону родители имеют равные шансы на опеку над ребенком при разводе, но чаще суды отдают предпочтение матери. Алексей поделился своей историей борьбы за сына, а юрист Айгуль Шакирова рассказала о способах достижения успеха в спорах о детях.

Алексей — финансовый аналитик и отец двоих детей: 19-летней Насти и 5-летнего Вани. На протяжении 3-х лет он безуспешно борется в судах за право опекунства над сыном с расстройством аутистического спектра.

Со своей второй супругой Анной мужчина познакомился в 2016 году на сайте знакомств: их связывало общее желание построить большую крепкую семью. Через год они сыграли свадьбу, и женщина с дочерью от первого брака переехала жить к Алексею. Спустя полгода Анна уехала в гости к матери, а вернулась домой «другим человеком»: она стала агрессивной и мнительной, постоянно жаловалась на условия жизни, упрекала Алексея в низком заработке и требовала больше денег. «При этом у нас всё было, мы жили в достатке», — сообщает Настя, дочь Алексея от первого брака.

Во время беременности Анны отношения между супругами лишь обострились. Однажды женщина заявила: «Хочу избавиться от этого ребенка. Нет, лучше бы он сам умер». Такие же колкие слова она бросала в адрес 3-летней дочери с задержкой в развитии, а потом и вовсе стала поднимать на неё руку. В оправдание своего поведения женщина говорила, что ей не хватает самовыражения.

Радость от рождения сына Ивана у женщины была недолгой: на фоне развивающейся паранойи Анна уже в первый месяц жизни малыша отказывалась его кормить, а затем в принципе перестала за ним ухаживать. Ситуация усугубилась, когда женщина начала страдать лунатизмом: иногда она пыталась причинить вред себе или Ване. Однако идти к врачу Анна отказывалась. Алексей же, в надежде сохранить брак, взял на себя ответственность по уходу за грудным ребенком.

Спустя 2 месяца после рождения малыша Анна ушла из дома, сказав, что семья — это не для неё. Как выяснилось позже, за время своего отсутствия женщина проходила длительное лечение в психоневрологическом диспансере, где состояла на учёте.

«У неё есть справка, где указан диагноз. <…> В детстве с ней плохо обращались родители: били и унижали», — отмечает Настя. После лечения Анна вернулась в семью, однако супруги всё же заключили и заверили у нотариуса договор о том, что Ваня останется жить у отца в случае развода.

Переломный момент настал, когда во время прогулки с матерью Ваня упал на железку и получил травму головы. При этом Анна не только не уследила, но и не сделала ничего, чтобы помочь ребенку. Алексей, вернувшись с работы, отвез сына в Морозовскую больницу, где мальчику диагностировали сотрясение мозга и сильный ушиб. С тех пор Ваня начал отставать в развитии и перестал говорить даже слова «мама» и «папа». Анна же, забрав с собой дочь, переехала жить к матери. Примерно в те же дни она переписала свою квартиру на Ярославском шоссе на Алексея: это её подарок Ване на совершеннолетие и извинение за уход из семьи.

Спустя время Анна всё же изъявила желание навестить сына и провести с ним день. Однако домой ребенок так и не вернулся: мать перевезла Ваню к себе. Алексей и Настя навещали его, но с каждым последующим визитом отмечали, что мальчик становился всё более дерганным и зашуганным: «Это было очень странно, как будто с Ваней происходило что-то не то…» — вспоминает Настя.

Алексей понял, что больше нельзя оставлять сына с матерью. Однако забрать Ивана оказалось непросто, так как в ситуацию вмешалась мать Анны. Когда Алексей попытался забрать сына, свекровь напала на него. В это время Анна молча стояла в стороне, не пытаясь ничего предпринять или как-то успокоить испугавшегося ребёнка.

Вскоре Алексей подал на развод, и между супругами начались затяжные судебные разбирательства за право опекунства над Ваней. Соглашение о проживании ребенка с отцом и дарственная на квартиру, заверенные некогда у нотариуса, по решению суда оказались аннулированы. Кроме того, суд проигнорировал диагноз Анны, странности в поведении и некоторые показания свидетелей, что до сих пор вызывает у Алексея и его адвокатов множество вопросов, оставшихся без ответов. «Зато нам стало известно, что родная тетя Анны — судья в Санкт-Петербурге», — заявила Ирина Владимировна, адвокат Алексея.

Алексей пытался прийти к мирному соглашению с супругой и предложил ей вариант развития дальнейших событий, при котором он отказывается претендовать на подаренную ему квартиру, а она в свою очередь уступает опекунство над Ваней. На такой договор Анна сначала охотно согласилась, но вскоре резко передумала.

Затем Алексей разменял собственную квартиру и вырученные с продажи деньги (речь о миллионах рублей) потратил на адвокатов, но и это практически не дало никаких результатов: удалось лишь отклонить несколько ходатайств со стороны уже бывшей супруги.

Во время судебных разбирательств Ваня жил с отцом и сестрой, и состояние мальчика улучшилось: он начал улыбаться, перестал быть таким зажатым и запуганным, стал хорошо кушать и в возрасте 3-3,5 года активно заговорил. К тому же семью посещали органы опеки, которые неоднократно подтверждали хорошие условия для проживания маленького ребенка. «Мы с Ваней начали ходить по врачам: психиатрам, неврологам, психологам и логопедам…» — вспоминает Алексей.

За время нахождения Вани с отцом Анна навестила его всего пару раз, а потом снова отказалась приезжать и как-либо участвовать в жизни ребенка. Ваня 1,5 года не видел мать и даже не помнил её лица. Алексей в надежде, что безработная женщина проявит себя как родитель, продолжал платить Анне алименты. Однако Ваня этих денег так и не увидел:

Судебные разбирательства продолжаются до сих пор: теперь уже не только за право опекунства над ребенком, но и за квартиру на Ярославском шоссе. На сегодняшний день Алексей вместе с сыном объявлены в розыск. Правда, о фактическом проживании своего ребенка Анна всё же знает, но навещать его по-прежнему не спешит. Кроме того, Алексею ограничили право на совершение сделок с имуществом и запретили покидать страну.

Айгуль Шакирова считает, что судьи принимают во внимание такую статистику и потому в спорах о детях чаще всего занимают сторону матери:

Однако, по мнению Айгуль Шакировой, в случаях, когда матери ведут себя асоциально, отцы всё же могут отстоять право на ребенка, но при некоторых дополнительных условиях:

Помимо прочего, Айгуль Шакирова отметила, что в её практике были случаи, когда мать вела себя асоциально и для передачи детей отцу суду было достаточно этого факта. Учитывая этот факт, касательно истории Алексея, юрист выдвинула следующие предположения: дело в суде объективно выглядит иначе, так как мать предоставила компромат со своей стороны, что уравновесило позиции сторон; имеет место коррупционная составляющая.

Учитывая все тонкости процесса, Айгуль Шакирова посоветовала: